Неточные совпадения
Для Клима наступило тяжелое время. Отношение к нему резко изменилось, и никто не
скрывал этого. Кутузов перестал прислушиваться к его скупым, тщательно обдуманным фразам, здоровался равнодушно, без улыбки. Брат с утра исчезал куда-то, являлся поздно,
усталый; он худел, становился неразговорчив, при встречах с Климом конфузливо усмехался. Когда Клим попробовал объясниться, Дмитрий тихо, но твердо сказал...
С месяц продолжался этот запой любви; потом будто сердце
устало, истощилось — на меня стали находить минуты тоски; я их тщательно
скрывал, старался им не верить, удивлялся тому, что происходило во мне, — а любовь стыла себе да стыла.
Когда же голубка захочет поесть и порасправить свои
усталые от долгого сиденья
крылья, голубь сейчас садится на ее место.
Раздражение, всегда дремотно таившееся в
усталых грудях, просыпалось, требовало выхода, торжествуя, летало по воздуху, все шире расправляя темные
крылья, все крепче охватывая людей, увлекая их за собой, сталкивая друг с другом, перерождаясь в пламенную злобу.
Усталый, весь в какой-то паутине, в пыли, — я уже открыл калитку — вернуться на главный двор. Вдруг сзади — шорох, хлюпающие шаги, и передо мною — розовые крылья-уши, двоякоизогнутая улыбка S.
Вскоре пикник кончился. Ночь похолодела, и от реки потянуло сыростью. Запас веселости давно истощился, и все разъезжались
усталые. Недовольные, не
скрывая зевоты. Ромашов опять сидел в экипаже против барышень Михиных и всю дорогу молчал. В памяти его стояли черные спокойные деревья, и темная гора, и кровавая полоса зари над ее вершиной, и белая фигура женщины, лежавшей в темной пахучей траве. Но все-таки сквозь искреннюю, глубокую и острую грусть он время от времени думал про самого себя патетически...
Он казался очень
усталым, изредка хмурился и нисколько не находил нужным
скрывать свое неприятное расположение духа.
Гроза проходила, опускались
усталые, не взлетевшие
крылья; но эти порывы не обходились ей даром.
Этого для княгини было довольно, потому что у самой у нее смысл жизни был развит с удивительною последовательностью. Сама она строго содержала
уставы православной церкви, но при требовании от человека религии отнюдь не ставила необходимым условием исключительного предпочтения ее веры пред всеми другими. Совсем нет… она не
скрывала, что «уважает всякую добрую религию».
Иногда,
уставая от забот о деле, он чувствовал себя в холодном облаке какой-то особенной, тревожной скуки, и в эти часы фабрика казалась ему каменным, но живым зверем, зверь приник, прижался к земле, бросив на неё тени, точно
крылья, подняв хвост трубою, морда у него тупая, страшная, днём окна светятся, как ледяные зубы, зимними вечерами они железные и докрасна раскалены от ярости.
От
устали мои дрожали ноги;
Меж тем густой, поднявшися, туман
Долину
скрыл и горные отроги.
Орел
устал и не мог лететь опять на море; он спустился в гнездо, прикрыл орлят
крыльями, ласкал их, оправлял им перышки и как будто просил их, чтобы они подождали немного. Но чем больше он их ласкал, тем громче они пищали.
Уж как по небу, небу синему
В облаках, в небесах лебедь белая,
Лебедь белая, одинокая,
Все носилася, все резвилася…
Вдруг отколь не возьмись, коршун-батюшка,
Коршун-батюшка, ястреб быстренький,
Он нагнал, нагнал лебедь белую,
Лебедь белую, что снежиночка…
Размахнул
крылом, говорил тишком:
За тобой одной я гоняюся,
Я гоняюся, да без
устали,
За моей душой, за зазнобушкой…
В то время как малыши-стрижки, захлебываясь от восторга, шептались о предстоящей елке, средние и старшие,
усталые, нервные и взвинченные, как никогда, торопливо
кроили, шили, метали, вышивали, метили при свете висячих ламп в огромной рабочей.
К троице нужно было убрать сад: граблями сгрести с травы прошлогодние листья и сучья, подмести дорожки, посыпать их песком. Наняли поденщика, — старый старик в лаптях, с длинной бородой, со старчески-светящимся лицом. Мама, когда его нанимала, усомнилась, — сможет ли он хорошо работать. И старик старался изо всех сил. Но на побледневшем лице часто замечалось изнеможение, он не мог его
скрыть, и беззубый рот
устало полуоткрывался.
И опять полился поток суровых обличений. И вдруг я опять почувствовал, как кругом жарко, душно и тоскливо… Солнце жгло без пощады и отдыха; нечем было дышать, воздух был горячий и влажный, как в бане; ласточки низко носились над степью, задевая
крыльями желтую траву. Никитин уже исчез из виду. Вдали, на дороге, длинною полосою золотилась пыль, в пыли двигался обоз с углем. Волы ступали,
устало помахивая светло-серыми головами, хохлы-погонщики, понурившись, шли рядом. Все изнемогало от жары…